ОБМЕНЯЕМСЯ ГРОБАМИ (фрагмент)

ОБМЕНЯЕМСЯ ГРОБАМИ


Пролог

Я-Ты-Он стоял в самом центре Вселенной, наблюдая исчезающую пляску времени в отсыхающих руках пространства. В возникающей чистоте были видны извилины Вселенского мозга, в глубине которого пульсировало сердце. И сквозь каждую извилину медленно проступали лики различных миров, в открытых ртах которых открывались тексты, врезанные кровавыми буквами в костяную ткань всеведения. И сквозь поры букв, неудержимо стремящееся к самопрочтению и самопостижению, проходило неизъяснимое.



Сновидящий явец


У жизни был сегодня выходной,
И трупы размножались за спиной.

Холодный мозг мне что-то говорил,
Его я своим черепом покрыл.

Сдавили горло руки пустоты,
Утробы расползались, как глисты.

Одну из них хотел остановить.
- Оставь меня, мне следует родить!

Не стало сил ее мне удержать,
И вот она ползет меня рожать.


***

Поздним вечером, готовясь ко сну, профессор психиатрии Людвиг Пахомович Ятыонов, уже известный читателю, подошел к висящему в его спальне большому зеркалу. Из зеркала на него зверем смотрела рыхлая, бледная старуха. От страха Ятыонов едва удержался на ногах. «Ты мой отраженный облик», - прорычала старуха и брызнула ледяной водой в его лицо. Тут же она выпростала руки из зеркала, схватила доктора и на миг плотно прижала к своему холодному зеркальному телу.. Ятыонова охватил дикий страх. «Труп внутри тебя! Оживи его!», - донесся до сознания глухой, незнакомый голос. Перед Ятыоновым стоял скелет. В нарастающем ужасе доктору казалось, что сознание покидает его. «Боишься, - отрывисто произнес скелет, стуча челюстями. - Я - это ты сам. Смотри в себя, пока не самопоглотишься!».

Ятыонов, потрясенный произошедшим, с трудом добрался до кровати и погрузился в тяжелый сон. Во время тяжелого сновидения его преследовала психически больная смерть, которая хотела, чтобы он излечил ее своей жизнью. Смерть то догоняла его, то отставала. «Не корми ее, не давай ей силы!», - шептала жизнь.

Погруженный в размышления, Ятыонов не заметил как пролетел день. «Возможно, это был самый главный день в моей жизни», - подумал доктор, вышел в сад и сел на скамью. Быстро темнело, набежали тучи и замелькала молния. Приглядевшись, Ятыонов заметил, что перед каждой вспышкой в небе появлялась человеческая голова, которую тут же откусывали красные зубы молнии. Откусанные головы скатывлись под ноги доктора и сливались в одну. Вскоре на его плечах воцарилась гигантская мерцающая голова, а тело превратилось в скопище однополых органов. Органы имели свои симпатии и предпочтения. Печень, например, была влюблена в селезенку, которая отвечала ей взаимностью. Желудок стремился охватить своей любовью почки, которые однако были влюблены в сердце. «Бред! Я с ума схожу!», - с ужасом констатирует доктор. «Но с какого ума ты сходишь, - слышит он тот же внутренний голос, - со своего ума или чужого? Ты начинаешь освобождаться от бреда здравого смысла. Ты думал, что внутри тебя требуха, нет внутри тебя пустота, внутри тебя просветление».


***

Прошел еще один день. Перед сном Ятыонов вновь всмотрелся в зеркало и узрел вместо отраженного лица кривую черную маску. Он тронул лицо - маски не было. «Это отраженный лик твоего повседневного сознания. Сорви маску или сдохни! - глухо донесся до слуха тот же голос. Трясущимися от страха руками доктор нащупал отраженный край маски и охваченный невеведомой ранее энергией, воткнул под него ногти, которые превратились в звериные когти, и с кровью сорвал ее. Он сразу оказался в просвете между телом и зеркалом, в котором теперь не было никакого отражения. «Я не объект, а чистое сознание», - мелькнуло в голове.


***

Следующей ночью, не выходя из сновидения, Ятыонов очутился в яви, узрел там человека, видевшего сон и предложил ему поменяться местами. Тот согласился и оказался в сновидческом бодрствовании, а первый - в бодрствующем сновидении. Явствующий сновидец побрел в темноте. Через несколько шагов его путь осветили золотые лучи света и вскоре он полностью погрузился в свет. Сновидящий явец, пройдя недолгий путь, попал в сковывающий мир феноменов. Далее явствующий сновидец и сновидящий явец слились между собой, однако не утратив индивидуальности. За ними пристально наблюдали носитель антисна и носитель антияви в страстной жажде проявляющего слияния без смешения. Теперь Ятыонов, как ему показалось, полностью проснулся. Он встал с постели и в очередной раз глянул в зеркало - в нем отражалось лицо молодого мужчины, голова которого была покрыта длинными черными волосами. Ятыонов собрал их сзади в пучок и почувствовал, что падает в бездну самого себя и слышит диалог:
- Ты кто?
- Двуногая бездна.
- Не понимаю?
- Бездна на бездонных ногах.
- Не понимаю?
- Чтобы услышать мой бездонный голос, тебе нужны бездонные уши.Чтобы увидеть - бездонные глаза. И самому стать бездной. Бездна может быть только просыпающейся. Просыпайся, спящая бездна! Людвиг Пахомович видет плачущущую полукроху, в которой узнает самого себя и тихо произносит сквозь слезы: «Я - непроснувшаяся бездна. Мой плач это плач начинающегося пробуждения».


***

После всех этих видений у Ятыонова нарастают тревожные сомнения в подлинности своего наличия и идентичности. Ему кажется - он теряет себя. В одном из сновидческих состояний перед доктором предстал весь его внутренний мир, образы прошлого, понятия, знакомые и не знакомые люди, животные, растения. Весь этот мир жил своей жизнью, люди общались, события совершались. Но самого Людвига Пахомовича, как индивидуума, в этом мире не было. Однако его сознание отождествилось с пространством, содержащим весь этот мир. Какой-то человек погладил себя по голове, Ятыонов знал, что именно он сам сделал это. Два человека подали друг другу руки и обнялись - он знал, что он сам в себе совершает данное действие. «Где норма, где патология и где сверхсознание? - думает Людвиг Пахомович, возвращаясь в обычное состояние сознания, - в духовных системах, например, в дзэн утрата эго считается высшим просветлением». Он вспоминает слова Кришнамурти о том, что следует созерцать мир без разделения, созерцать мир без «Я».


***

В следующем сновидческом состоянии на Ятыонова наползла зеленая метафизическая кобра. Змея укусила доктора в переносицу и втянула в себя его левый глаз, который устрашающе повис над ним. Он замер под собственным пронизывающим взглядом змеи. Кто же он? Кобра, в которой присутствует человек, или человек, в котором присутствует кобра? Он изловчился, укусил себя в правый глаз и втянул в глубину. Два коброчеловеческих глаза слились в огромный, плачущий ядовитыми слезами, глаз. Вытекающие слезы растворяли все окружающие предметы и разливались в бесконечность. Вскоре он плавал в ядовитом океане слез и медленно таял. Над ним летала кобра с его лицом и большими красными крыльями.


***


Меж Я и Ты
Сгорели промежутки
Взгляд Пустоты!
Мне радостно и жутко


Людвиг Пахомович подошел к зеркалу и пристально всмотрелся в отражение. Вскоре перед его взором предстал целый поток меняющихся лиц - отражений. Сначала были лица деревьев, потом лица животных. После этого возникло отражение совершенно незнакомого, невиданного существа, все отраженное лицо которого состояло из меняющих свою форму и положение каких-то странных знаков, каких-то летающих букв. «Мозг кажет мне код моих следующих воплощений», - догадывается Людвиг Пахомович. Он понимает, что впитывает культуру, замешанную на хаосе и хаос, замешанный на культуре. Его ли это почва? Или он сам становится своей почвой - этой первичной, но преображенной познанием самой себя энергии. Энергия неба в сердце энергии земли, души в сердце тела и духа в сердце души! Он видет в каждой извилине своего космического мозга образы прошедшего и будущего, хотя понимает, что это проявление инертности его земного сознания. Здесь, в подлинной основе времени нет. Однако сквозь эти земные окна он видит эпохи, времена грядущей жизни землян. Ему кажется - он созерцает воплощения самой Земли. «Верно, Земля живое существо, - ясно осознает Людвиг Пахомович, - и ей свойственны перевоплощения, как любому живому существу. Мы ведь видим только данное воплощение Земли и нам не дано созерцать ее прошлые или грядущие воплощения! Земля постоянно перевоплощается. Не было прошлых периодов, например, каменноугольного или какого-то другого, как мы наивно считаем, были только прошлые воплошения самой нашей матери Земли».


***

Вновь Людвиг Пахомович концентрируется на своей субъектности и входит во внутреннее пространство, понимая, что оно не принадлежит ему одному, а является достоянием каждого человека. К сожалению, у большинства людей оно находится в латентном, сокрытом состоянии, то есть пребывает за завесой. Однако интуиция подсказывает Ятыонову, что даже его индивидуальный выход за завесу, в не-локальное сознание, способствует пробуждению близких ему по духу людей.


***

В одном из сновидений, которое как и прежние почти не отличалось от яви, Ятыонову предстала полая внутренность его собственной головы. Вскоре в ней начали появляться детские черепа, которые быстро покрывались кожей. Спустя некоторое время голова сильно набухла и начала рожать малые головы, без туловища. Руки и ноги торчали прямо из головы. Они содрагались от изумления, глядя на Ятыонова.
- Откуда у тебя туловище? - удивленно спросила одна из них. - Это ошибка природы!


***

«Что же происходит со мной?», - беспрестанно беспокоится Ятыонов и не находит ответа. Он опять погружается в глубокое созерцание своего внутреннего пространства. Спустя несколько минут он превращается в скелет, стоящий впереди длинной очереди скелетов за получением плоти и сдает номерок. «Этот номер не отсюда. На него ты не получишь одежду этого мира. Осознай силу, которая движет тобой и ищи свой мир», - говорит ему из-за прилавка знакомый, недавно умерший человек. «Возможно, прежде я сдал сюда летнюю одежду», - удивляется скелет Ятыонова и выходит на улицу. Теперь на нем длинная черная шуба, которая медленно врастает в кости. Он идет дальше, поворачивает налево, доходит до берега реки и осознает, что шел не в нужном направлении. Он поворачивает, бредет обратно и встречает множество обезьяноподобных существ, покрытых густой черной шерстью. «Я в животном царстве, - стучит в черепе, - как вернуться в человеческое царство, в котором я пребывал до смерти?». «Туда при всем старании ты не сможешь вернуться! Тебе можно остаться в царстве животных, или же проломиться в трансцендентальное измерение. Выбирай! Впрочем я тебя уже выбрал», - слышится тот же глухой голос. Ятыонов окончательно просыпается и вспоминает стихи:

Я получил в посылке череп.
- Чей череп?
- Вероятно, свой?
Я почему-то был уверен,
Что череп вовсе не живой,
Хотя и свой.
Зачем сравненье?
Мой череп жаждет просветленья,
Пока я здесь и он во мне.
Лежит посылка в глубине.



***

В очередном сновидеском состоянии Людвиг Пахомович узрел молодую женщину, которая напряженно в всматривалась в отражение своего лица в большом круглом зеркале и бормотала что - то бессвязное.
- Чем Вы занимаетесь? - спросил Ятыонов.
- Я пытаюсь постичь истоки своего родного языка, - ответила женщина.
- Какого языка? - удивился доктор.
- Женского! Мне приходится говорить на навязанном мне мужском языке. Но существует мой родной язык. Он сокрыт в истоках моей сокровенности, в бездонных глубинах женской души. Однако придет время для его проявления и тогда многое изменится. Пока я могу на своем родном языке только молчать, но молчать особым молчанием, которое, может сопровождаться словами мужского языка, никак не нарушающими этого проженского молчания. Оно проявляется молчащими стонами, молчащим плачем, реже молчащим смехом, особым вибрационным общением с плодом и младенцем.

Женщина положила зеркало и стала быстро удаляться. Ятыонов бросился за ней и, настигнув, увидел, что поймал самого себя. Он - женщина, в которой глубоко спрятан особый, женский язык. Но кто же тогда поймал его самого? Он пристально всматривается в себя обратным взглядом и видит только одну половину - женскую. Однако вскоре возникает недостающая половина - мужская. «Зачем выходить замуж? Чтобы иметь рядом штаны? - проговорила, в сердцах, неожиданно возникшая рядом, сравнительно молодая татарка.


***

В одном из сновидческих состояний к Людвигу Пахомовичу приблизилась умершая, хорошо знакомая женщина. «Для тебя я мертвая, а ты живой. Но для меня ты мертвый, а я живая», - произнесла она холодным, сырым голосом. «Как это может быть?», - содрогаясь от ужаса, прошептал Ятыонов. «Мы с тобой находимся в перешейке между жизнью и смертью. Ты мой архетипический образ, а я твой. Нам следует соединиться и обрести цельное сознание андрогина», - донеслось в ответ.


***

Ятыонову кажется, что он в своем внутреннем пространстве постоянно таскает на своих плечах свой собственный гроб. Иногда гроб что-то хочет поведать ему, но Ятыонов не в силах постичь наставления гроба. «Это оболочка моей смерти. Я таскаю в самом себе свою собственную смерть, - постигает Ятыонов. - Мне следует научиться слышать ее наставления. Гроб - это моя ментально - чувственная отгороженность от собственной смерти, впрочем, как и от подлинной жизни. Нужно разбить гроб, проломиться за пределы ментально - чувственных ограничений, иначе гроб втянет меня и похоронит при этой, так называемой жизни».

Он понял, что вся история человека, все его становление совершается в гробу. В нем человек рождается, живет и умирает. Гроб не доступен обычным чувствам и земному уму, поскольку они сами является его крышкой и стенами. Нужно вырваться из гроба.

На миг в его сознании предстал гроб полностью заполненный кровью. Ятыонов прикрыл глаза, погрузился в свое сердце и начал жадно пить из него собственную кровь. Раскрыв глаза, он вспомнил известное утверждение о том, что душа человека находится в его крови


***

Пробудившись, Ятыонов присел на край кровати. В глубокой задумчивости он прикрыл глаза и вскоре в своем внутреннем пространстве узрел самого себя у вертикально стоящего на большом столе открытого гроба. В гробу находилась молодая женщина. Ее совершенно белые глаза пристально вглядывались в лицо доктора. Вдруг мертвое тело дрогнуло, ноги подтянулись к голове, и вскоре рядом с Ятыоновым возникла новорожденная девочка, а покойница бесследно исчезла. Девочка быстро увеличилась в размерах и, достигнув величины взрослой женщины, вскочила в гроб и стала танцевать. «Что это? Смерть, рожденная жизнью или жизнь, рожденная смертью?», - не мог постичь Ятыонов. Но через минуту его осенило - это смерть танцует в сердцевине жизни, а жизнь в сердцевине смерти.


***

В процессе напряженных размышлений Ятыонов впал в особое состояние, в котором сновидческое сознание переодически сменялось обычным. Иногда эти два состояния сливались в одно, которое не было конечным и требовало превосхождения. Спустя некоторое время доктор понял, что присутствует на собственных похоронах. Когда они закончились и провожающие разошлись, он раскопал свежую могилу. Неведомая сила толкнула его вниз. Он спрыгнул в могилу, с трудом приподнял край крышки гроба, проник в него и увидел свой труп.
- Давай поменяемся гробами, - донесся до слуха незнакомый голос.
- Зачем меняться деревянными гробами? Они одинаковые. А со своим ментальными гробом, который рождает маленькие гробики, каждому следует разобраться самостоятельно - непроизвольно ответил Ятыонов. И тут же не помня себя, в каком-то животном исступлении, он начал неистово пожирать мертвую плоть. Когда он обгладал собственные руки, то увидел, что оставшаяся часть его мертвого тела стала женской. Подобно зверю он набросился на на нее в диком гробовом соитии. И тут же до слуха донесся мягкий женский голос, в котором чувствовалась надежда и облегчение: «Ты превзошел собственную жизнь и смерть, и пришел к собственному сердцу в своей могиле. Все неумершие половины, захороненные заживо вместе с умершими вынуждены искать недостающие половины в чужих могилах». Ятыонов чувствовал - его сознание разрывается на части и каждая из них старается вонзить жало своих извилин в его сердце.

В могиле сверкнула молния и словно удар грома доктора пронзила мысль: «Сокрытые половины остаются живыми. При смерти мужчины с ним заживо хоронят его Еву, его сердце, а при смерти женщины с ней заживо хоронят ее Адама, ее мозг. Верно, когда умирает мужчина, то свободная сила его тайного сердца, содержащая истину духа, его Ева не может умереть, в отличие от силы Адама, фиксированной в мужском умершем теле. При смерти женщины свободная сила ее тайного мозга, ее Адам, в отличие от силы Евы, фиксированной в женском умершем сердце, не может умереть. Да, при похоронах мужчины в нем заживо хоронят его женскую половину, а при похоронах женщины в ней заживо хоронят ее мужскую половину, этот факт совершенно неизвестен современному человеку. В своем невежестве он пытается уничтожить в себе самое сокровенное», - произнес Ятыонов. Доктору казалось, что он сам говорит в самом себе женским и, одновременно, мужским голосом: «Мы войдем в друг друга и выйдем в мир единым, двуполым человеческим существом и, сохранившись, родим в себе совершенное сверхсущество превыше смерти и превыше жизни».

Вдруг гроб начал извиваться и сокращаться. В крышке образовалось довольно большое отверстие, казалось, что это отверстие в самом докторе. Сквозь отверстие он видел свое внутреннее небо. Гроб выталкивал его в это отверстие и, в то же время, препятствовал выходу. «Гроб хочет стать мной, хочет заменить меня? Нет, гроб только отражает борьбу живой части души с умершей. Отражает борьбу полов. Небо внутри, а Земля вокруг», - мелькнуло в сознании. Он задыхался, теряя последние силы в стремлении вырваться на свободу. В какой - то момент гроб вытолкнул Ятыонова внутрь его самого и сорвал крышку. Он взглянул в могилу - трупа не было. В голове прозвучали старые стихи:

Я раскопал свою могилу,
Увидел труп и съел я труп,
Обрел таинственную силу,
В которой вечности живут.



***

Людвиг Пахомович присел на край могилы и погрузился в размышления. Ему стало понятно, что после похорон в каждом из гробов происходят войны. Похороненная, мертвая часть не желает отпускать живую, которая или вырвется на свободу, или погибнет, сочетаясь в гробовом соитии с трупом. Продолжают жить только победившие труп и покинувшие гроб души.

Ятыонов огляделся и прислушался. Над могилами мелькали какие-то тени и до слуха доносились едва слышимые стоны. «Да, после внутригробовой борьбы победившие половины выходят из могил. Сердце находит свой мозг, а мозг находит свое сердце. Они сливаются друг с другом. И до определенного времени не нуждаются в грубой, физической плоти. Они невидимо окружают людей. Однако некоторые из них арендуют на время подходящие физические тела. Будущее за этими существами, познавшими свою двуполую однополость. Но мое новое сознание намного превосходит сознание этих существ», - понял доктор. Вновь в памяти всплыли старые стихи:

Я видел кладбище рождений,
Я видел лежбище веков
Опустошительных видений
Грядущих правд черновиков.
Как разорвать границы мысли?
Как не закрыться от свобод?
Свой взятый в руки небосвод
Как не принять за небо жизни?
Живу я в световой утробе,
Вселенную приняв за мать,
Чтоб в каждой стадии на гробе
Безглазым червем танцевать.

Теги: «Обменяемся гробами»