«Мой разговор с Богом». Фрагменты из поэмы

Пролог

Когда Священное писанье
Хотим постичь земным умом
В себе хороним мирозданье
В тяжелом царстве гробовом…

Но Откровеньем вспыхнет Слово
И свет откроется душе,
Из-под тяжелого покрова,
Превосходя обмана силу,
Вдруг вырвет из живой могилы,
Чтоб не подохнуть в мираже,
Пока безумие земное
Нас будет смертью наделять,
Что нам пророчество святое?
Его во веки не понять!
Но наделяя небесами, -
Единой истиной своей, -
Летят пророки рядом с нами -
Отцы, творящие людей.
В своем божественном искусстве
Гермес, Платон и Моисей,
И Магомет, и Заратустра,
И Пифагор, Гомер, Орфей…
В непостижимом разговоре
Они проносятся в веках,
Что на Земле сокрыто взору,
Увидим ясно в небесах.
Как в точке скрыта бесконечность
От не проявленных очей,
Как в глубине сокрыта вечность
Горящим светом в тьме ночей,
Так Слово сущее пророка
Дано нам только для того,
Чтоб вырвать нас из злого рока,
Чтоб здесь узрели мы его.
Явь за пророческими снами -
Души всевидящий Отец,
По милости всегда он с нами,
Когда я с Ним, я сам творец…
И вот Священное писанье
Умом читаем неземным ,
Иное открываем знанье,
В себе творенье Бога зрим!


Творение

Творец зажег свою лампаду,
Персты на голову кладет,
Ни рая нет еще, ни ада,
И Еву змей в саду не ждет.
Пред взором замысел Творенья
И смотрит в истину Творец:
Миры, планеты, вихрь вращенья
И бездна бьющихся сердец…
И бесконечность в сгустки сжата -
В миры - частицы бытия,
Живая мысль из духа взята
Для материального литья…
И отливается пространство -
Потоки, формы. Времена,
Изменчивость и постоянство,
Вершины, звезды, глубина.
И где-то там, у края бездны
Земля. И человек в пути,
Он постигает мир окрестный,
Чтоб мир небесный обрести…
Рожденье, свет и возвращенье
Опять к истоку своему -
В непостижимость сотворенья,
В свою очередную тьму…
Но знаю: в замысле творенья
Есть роковые рубежи -
Из плоти в плоть переложенье
Моей трепещущей души!

В Эдеме

Уснул Адам в эдемской чаще,
Жена у дерева стоит,
На солнце сочный плод горит,
И голос, ласково шипящий:
- Прекрасен плод, чудесен, свеж,
О, безрассудная рабыня,
Скорее яблоко ты съешь,
Красива будешь, как богиня,
Узнаешь жизнь, любовь поймешь,
Не будь творением пугливым,
Не слушай Бога, не умрешь,
Адама сделаешь счастливым,
Вы вровень будете богам! -
И змей ползет к ее ногам.
И видит Ева - чудный плод,
На вкус, наверное, приятен,
Конечно, он для них растет,
Прав змей: запрет теперь понятен…
На миг исчезла тут змея,
Ребро упало подле Евы,
И поползло, и слилось с нею,
Ее рукой коснулось древа,
И плод во рту, и странен вкус,
И постиженья греет груз…
Адам проснулся, поделилась
С ним Ева трапезой своей…
Во плоти истина открылась,
В траве шипел, смеялся змей.
Муж на жену взглянул с любовью
Приобретенного добра…
Но вдруг пронзило острой болью
На месте взятого ребра.

Адам

- Что прячешься, Ева, ты в жалкую плоть?
За грех постиженья презрел нас Господь.
Смотрела нам вслед из Эдема змея,
Привиделась в ней мне улыбка твоя -
Живого познанья смертельный урок,
Разит, разрывает мне горло кусок,
Плод горький, что ты мне откушать дала,
С тех пор сатанинские правлю дела.
Гляжу сквозь тебя я в змеиную суть,
От памяти неба хочу отхлебнуть
Эдемской воды, чтобы плод растворить -
Плод смерти - грех жизни навеки изжить,
Чтоб вырвать змеиное жало совсем,
В себе первозданный постигнуть Эдем,
Твой образ, о Боже, смиренно носить,
Себя дерзновенно, всечасно творить,
И стать человеком по думе твоей,
Бессмертнорожденной душою людей,
На все постиженья, на все времена
Душа нам живая от Бога дана.

Ева

Со змеем играю на ласковом дне,
Я верю, Адам, что поможешь ты мне.
Адам, сквозь себя ты меня переплавь
И змея во мне ты погибнуть заставь.
Вползу я в тебя снова вместо ребра,
Чтоб силы мне дал ты, добавил добра.
Я женщина-призрак, тяжелая плоть,
Лишь душу ребра мне доверил Господь.
Я - замысел, им и осталась в веках,
Я вижу творенье в несбыточных снах.
Кто льстит мне, клянется, тому я родня,
Зачем же, Адам, ты послушал меня?
Когда я еще пребывала в тебе,
Нам не было смерти во веки,
Теперь в отделеньи, тяжелой судьбе
Я смертным живу человеком.

***

Глядит Адам: пропала Ева,
Стоит пред ним другая дева,
В очах небесный свет горит…
Она его о чем-то просит,
Она зовет его «Иосиф»,
Она о сыне говорит.
Адам слова не разбирает,
Жену он в страхе окликает
И тянет руки к небесам…
Вдруг Еву снова зрит Адам,
И прозревая плоть живую,
Он видит деву неземную,
О, Боже, женщина одна -
Пред ним Мария и жена…

***

Мы все когда-то были там -
В своем Эдеме, до рожденья,
До естества, до постиженья,
Себя вверяя первоснам,
Текли, текли по временам,
Нам жизнь казалась вечным раем,
Душа, не ввергнутая в плоть,
Не знала суетных забот,
Что мы с рожденья обретаем…
Мы по привычке умираем,
Не помня жили или нет.
Но иногда сквозь бездну лет
Всплывают странные виденья:
Плоть, отраженная душой,
Во тьму ведущий путь земной,
Пустых страстей опустошенье,
Рассудка горькие сомненья,
Потом улыбка над собой,
Тоннель и голос огневой…
Зачем же нам дано от века
Творить двуногие дела,
Пока во плоти жизнь цела,
В чем назначенье человека? -
Так называем мы себя,
В себе избыточность любя.
Быть может, в нас сверхновый вид
Подспудно зреет и прозренья -
Плода грядущего творенья,
Он нами так себя творит,
О недоступном говорит,
Его начальные ростки
В нас злые приступы тоски
Или смешные сновиденья.
Мы переходим сквозь себя
В иную фазу бытия
И силы копим до времен,
Когда единственный закон,
Непостижимый, нещадящий,
Живущих всех во прах творящий
Мы сможем тихо отменить…
Пока есть смерть - хотим мы жить,
Хотим себя животворить…

Иисус и Никодим

Иисуса о встрече просил Никодим,
Хотел он пророка послушать.
Иисус согласился, увидев над ним
Его непрозревшую душу.
И ночью к Иисусу пришел фарисей,
Его разрывали сомненья,
Он знал хорошо, что сказал Моисей,
И видел Иисуса творенья.
- О, Рави, от Бога ты чудо творишь,
Без Бога оно невозможно,
Что мудрость?
Что жизнь?
Что ты в истине зришь?
Что вечно, бессмертно,
Что ложно?
- Есть мудрость земная,
От плоти она,
В ней только животная скудость,
Но жизнь в постижение Бога дана,
В ней Духа небесная мудрость!
Ты должен родиться,
Чтоб Бога узреть!
- Но я же рожден,
Я старею!
- Ты в духе родись
Для бессмертных времен, -
Иисус отвечал фарисею, -
Рожден ты от плоти,
Рожден от земли,
Но это еще не рожденье,
Пока в тебе Духа
Ростки не взошли,
Сокрыто в тебе постиженье.
Неверные люди, взлюбившие тьму,
Вы злы, вы порочны и лживы,
Вы плотскому только вверяясь уму,
Все в страсти, грязи и наживе.
- Как в Духе родиться?
- Родиться в уме
И душу прозреньем очистить,
Ведь ты нерожденный,
Живущий во тьме,
Небесным огнем окреститься.
Земное на небе,
Небесное здесь,
Душой устремись
К единенью!
И здесь, в этой жизни,
Для вечной родись,
Вот это и будет рожденье…

В тиши глубокой говорили
Иисус и старый Никодим,
Две лампы тусклые светили,
И мирно спал Иерусалим.
Иисус взглянул на фарисея,
В том постижение росло,
Росло живительное семя
И осветлялося чело.
И потрясенный тем, что было,
Домой прокрался Никодим,
Заря грядущая всходила,
Грядущий мир всходил над ним.
Сжималась тьма до первоцвета,
За веком проносился век,
Во плоть свою вобрав планету,
Ломился в бездну человек!

Ирод

С гостями Ирод возлежал,
Пред ни красавица плясала.
- Проси что хочешь - прокричал.
Девица вышла на мгновенье,
Спросила мать, чего просить.
Та ей шепнула с озлобленьем,
Вернулась волю возвестить:
- Пошли главу ты Иоанна
На блюде матери моей,
Давно ей смерть его желанна,
Он - рык звериный, враг людей!
Смешался Ирод: смерть пророка?
Но легче станет управлять,
Иродиады месть жестока,
Но клятву данную не взять.
И палача он шлет в темницу…
И вот - на блюде голова,
Молчит погасшая девица,
И рядом мать едва жива.
И открывается пред нею:
Эдэмский сад, запретный плод,
Она, внимающая змею,
И обессмыслившийся род…
И видит Ирод: спала кожа
С лица Филипповой жены…
И вдруг кривая, зля рожа,
Шерсть и улыбка сатаны!
Гостей петлею обвивает
Жены его ползущий хвост,
И всех в один кусок сжимает…
С косой старуха в полный рост!
Он оглянулся: голова
Смеется мертвыми устами,
Непостижимые слова
Вершат свой суд над временами!

Пилат

Иисус молчал. Толпа ревела.
На миг задумался Пилат -
Мелькнул какой-то образ белый,
Пронзила мысль: не виноват!..
Но вот толчок какой-то тихий,
Перед глазами тьма и вдруг
Весь мир становится двуликий,
И козлоногие вокруг -
Танцуют, скалятся, хохочут,
И между ними старый змей
В него уже внедриться хочет
И сделать жизнь его своей…
Возврат, и вновь вокруг живые,
Слепая буйствует толпа,
Глаза священников пустые
И в вечность мертвая тропа…

Апостол

Я вижу в священном огне,
Как верою крепнет надежда,
И все, что не виделось прежде,
Сквозь мир открывается мне…
Иисуса живая ладонь
Неведенья маску срывает,
Все ярче просветный огонь,
И жизнь во мне жизнь постигает…
Я - хрупкий сосуд бытия,
Душа, улетевшая в небо,
А здесь только дума моя
И пальцы, просящие хлеба.

Эпилог

Из века в век змея ползет,
И одураченная Ева
Плод горький рвать не устает,
И в мир глядит не выше чрева.
И умирает всякий век…
И вновь в Эдеме человек…
И снова все… И грех познанья,
И голос, голос роковой,
И ужас вечного изгнанья,
И путь безрадостно-живой -
Во плоти, тьме без постиженья…
У древа жизни страж с мечом,
Хранящий жизнь от разрушенья
Змеиным, гробовым умом…
Не омрачит нас тьма былого,
Мы - только музыка планет,
Мы - только блики первослова,
В себя смотрящий первосвет.
Душа летает словно птица,
Меняя жизнь, меняя плоть,
Чтобы к истоку возвратиться,
Чтоб в ней узрел себя Господь,
И в человеке Искра Божья
Горит всеведенья огнем,
Зовет, ведет из бездорожья
И ярче, ярче с каждым днем.
И зреет, зреет откровенье
В земной-небесной красоте,
Святая вера во спасенье -

Свое рожденье во Христе!